Квинт Лициний - Страница 91

Где разумнее будет оседать — в Лондоне или в Чикаго? Пожалуй, в штатах на биржу проще будет выйти. И затеряться тоже проще. Ещё куролесят хиппи, как перекати-поле носятся на харлеях рокеры, скоро подоспеют панки. Парень с короткой стрижкой легко может затеряться в этой пёстрой толпе.

Другое дело, что переправлять информацию в Кремль оттуда будет архисложно… Ну да ничего, замучу что-нибудь с резидентом первого главного наподобие того, что здесь делаю с ЦРУ. Всё будет хорошо…

Остановился, размял начавшие затекать колени, поменял рабочую руку и продолжил ворошить песок дальше.

Глупость, конечно, сотворил с обменом золота на рубли. И риск лишний и золото там понадобится. А здесь надо по ухоронкам с рублями пройтись. В следующее воскресенье зайду в гости на дачу к Мефистофелю или Лёве Дуберману. Эту «Хунту» не грех обнести — как они обносят выезжающих из СССР.

Лопатка с лёгким скрежетом подцепила толстую ржавую проволоку. Я с натугой потянул, и из-под слоя песка вынырнул тяжелый брезентовый сверток. Хм… Определённо, это не бутылка с золотом.

Отложив лопатку, осторожно раскрутил проволоку и развернул добычу. Да, на такое я никак не рассчитывал… С любопытством взялся за рифленую рукоять и, повернув к свету, с трудом разобрал выбитое на воронёном стволе «F.B.Radom 1936 ViS vz35». И какой-то орёл посередине, но явно не российский и не немецкий. Вытащил обойму и выщелкнул на промасленный брезент пять тускло поблескивающих латунью патрона. Задумчиво взвесил на руке тяжелую находку и переложил на дно сумки. Туда же пошла связка из нескольких странного вида крючков, нанизанных на проволочное кольцо. Вероятно — набор отмычек.

Напоследок я оставил сладкое — кортик с вычурной рукояткой. Повертел в руках и с удивлением протяжно присвистнул, увидев с обратной стороны рукоятки свастику и сдвоенные молнии. Сдвинул ножны с изящного лезвия и попытался разобрать готическую надпись. Безуспешно, и видно плохо, и шрифт не знаю, да и немецкий тоже. Пожалуй, и не кортик это… На кинжал СС похоже. Стильная вещица, и я, хмыкнув, присоединил её к пистолету.

Подумать только, к вечеру в сумке будет просто шикарный джентльменский набор — пистолет, кинжал, набор отмычек и золото.

Воскресенье, 24.04.1977, 16.20

Ленинград, Васильевский остров.

— В «Минутку» или в Лягушатник? — поставил я вопрос ребром, когда мы миновали Дом Книги.

Тома задумчиво вскинула глаза к синему небу и неуверенно начала:

— Так сразу и не определишься… Всего и сразу! И побольше!

— Ребёнок… — хохотнул я и попытался увернуться от тычка пальцем под ребро, — давай оставим что-нибудь на следующий раз.

— Хо-о-чется!

— Сегодня не успеем, — с сожалением вздохнул я, — нам через полтора часа на спектакль. И вообще, бойся исполнения своих желаний, нечего хотеть будет.

— Да у меня их — море!

— Это так кажется, — фыркнул я и скомандовал, — быстро перечисли три первые пришедшие в голову.

— Мороженного с сиропом, чтоб наши в Никарагуа победили… и… эээ… чтоб бананы и мандарины круглый год продавались!

Я по-новому оглядел ее, озадачено помолчал и подвёл черту:

— Ну… тогда — мороженное!

Под ручку поднялись по высоким ступенькам, прошли вглубь заведения и расположились у огромного, от пола до высокого потолка, окна на уютном, обтянутом зелёным плюшем диванчике с высоким изголовьем. Огляделся вокруг, узнавая расписанные кувшинками стены, и попытался призвать девчонку-официантку, веселящуюся около стола с группкой распивающих шампанское студентов. К моему удивлению, она тут же отреагировала и, бойко цокая по паркету каблучками, подскочила к нам, взяв блокнот на изготовку:

— Что будете заказывать?

— Шампанское детям наливаете? Ну-у… я так и знал… Тогда два по двести, пломбир с орехом и крем-брюле, с двойным… с тройным сиропом, и два кофе с эклерами. Ммм… Кофе-глясе.

— Подпоить меня решил? — Тома шутливо подёргала меня за рукав, когда официантка отпорхнула от стола.

— Было бы неплохо, — честно признался я, — но и Райкин под шампусик хорошо бы пошел… Но пока не судьба.

— Райкин всегда хорошо идёт! У-и-ииии… — Тома радостно передёрнулась, — никогда его живьем не видела.

— Я тоже не видел… — и мысленно добавил: «давно».

— А ты спиртное уже пробовал? — повернувшись, Тома лукаво смотрит на меня.

— Ммм… — чтобы ответить правдиво? О, кстати, — да, недавно ликер попробовал мятный. Так себе, резковат.

— А я ещё нет… — немного расстроено тянет Тома, — но ничего… Родители обещали на день рождения шампанского бокал налить.

— Кстати… — начал я.

— Да, кстати, — она быстро меня перебила, — я хочу тебя пригласить, ты сможешь? Восьмого мая? — и она хихикнула, что-то припомнив, и слегка зарумянилась. — Только… — тянет, водя пальчиком по столу, — ты сможешь приехать на дачу? У меня там будет отмечание. Я тебя и Ясю приглашаю.

— А дача где?

— В Сиверской.

— Жди меня, и я вернусь. Только очень жди, — улыбаюсь, пристально глядя в глаза. — А чего мы так хихикали, приглашая?

— Да… Вспомнила бабушкин комментарий… — и она весело ухмыльнулась.

— Ну, Том, не томи, рассказывай.

Она ещё раз хихикнула:

— Да вчера она назвала тебя майским барином. Когда ты во всем новеньком зашёл перед кино.

— Лжа! У меня ботинки были старые… И белье… Ох, недолюбливает она меня, а я ведь честно съедаю все, что она на стол выставляет!

— Ага, проглот ещё тот, так она сказала.

Мы весело рассмеялись, и я смог ещё раз полюбоваться беспечно веселящейся Томой. Прекрасная пора…